В апреле «Пророк. История Александра Пушкина» выйдет в онлайн-кинотеатрах. Если вы вдруг не смогли посмотреть картину, напоминаем, что в ней рэп грянул из уст нашего всего, Александра Пушкина, в исполнении второго нашего всего, Юры Борисова. Поэтому нашей редакции пришла в голову идея направиться к истории данной музыки в России.
Если вы раскроете чарты музыкальных стримингов и мельком исследуйте первые 20–30 треков, пропустив хиты-однодневки для TikTok, в глаза кинутся имена вроде Макан, Гио Пика, Alblak 52, Friendly Thug 52 Ngg и другие. Для людей, не окунутых в хип-хоп-контекст, этот перечень не будет означать приблизительно ничего.
Для тех, кто в любом случае за наш масскульт радеет, линия будет знаком — знаком к тому, что русский рэп возвращается к корням и снова приобретает свою пацанскость, наотрез отказываясь от паттернов, которые ему вдохновляли певцы прошлой декады. Как в жанр пришла неколебимая маскулинность и почему это далеко не так плохо, как может показаться? Пытаемся разобраться.
1990–2010-е. Каким был русский рэп и как он изменялся? Рэп добрался до России в середине 80-х — конце 90-х — в момент, когда правительство претерпело ряд социально-политических перемен, а металлический занавес наконец упал.
Юное происхождение активно увлекалось западной культурой, поэтому отечественная подмостки вовремя отвечала на запрос — тогда появились истинные хип-хоп-группы и исполнители вроде «Мальчишника», Дельфина, Bad Balance, Богдана Титомира, Мистера Низкого и другие. Но милая эра пришлась на следующее столетие — в этот период рэп проник в массы, прекратил быть нишевым и оброс эксклюзивными образными контурами.
В свежих русский рэп и выводные распределялись на 2 группы — тв и уличный (трушный, если угодно). Яснейшие представители первого — Децл, сначала действовавший под управлением отца-продюсера Александра Толмацкого; коммерциализованный, однако еще не основавший бизнес-империю Тимати и, к примеру, рэпер Серега, надоедавший всем собственным «Черным бумером».
По другую сторону была группа «Каста», писательским языком исследовавшая глубины пацанской души, мастер грустного реального сторителлинга Гуф (и Centr, разумеется), «гоп-хоп»-коллектив «АК-47» еще целая созвездие значительных создателей. Естественно, были и певцы чисто классическые — такая же группа «Кровосток», сформированная столичными художниками-интеллектуалами.
С 2007-го Валерий Вакуленко, он же Довольно, стал совладельцем лейбла Gazgolder и начинал помогать иным рэперам монетизировать прежде маргинализированное увлечение.
Если поджать знаменательную справку до 2-ух с половиной абзацев, можно сообщить, что хип-хоп-культура была вполне оригинальной — кроме того она сумела выкарабкаться из плееров несчастных подростков и стать многочисленной. Однако при всем обилии, если выплеснуть за скобки ориентировавшегося на Восток Тимати, рэп на российском языке можно было представить 3-мя словами: областной, грустный, антигламурный.
Ко всему иному очень многие релизы тех лет звучали сравнивая с работами заморских коллег как минимум лоу-файно (просто переслушайте «Город дорог» Гуфа и сравните его с относительным Tha Blue Carpet Treatment Снуп Догга такого же года производства): главная причина этому — текстоцентричность и внимание к смысловым деталям, чем акцент на измеренный звук.
Абсолютное большинство больших и, наоборот, андеграундных представителей индустрии разбирали о социальных трудностях, уличной жизни и ее нюансах, политике, запрещенных препаратах. Постепенно русский рэп если не свергал русский рок, то давал ему понять, что в ближайшем будущем он займет место основного молодежного жанра.
2010–2020-е. Как в игре произошел «переворот»? Настало новое время, и русский рэп на самом деле проник в мейнстрим. Да, разумеется, такой же Нойз (объявлен иноагентом в России) бил по рок-конкуренту его же ружьем, другими словами практически делал фьюжн-рэп-рок с разбойническими запевками и не только лишь.
Но ребята помоложе пошли по более обычному и, оказалось, здравому пути, добавив в отечественный хип-хоп заключительный отсутствующий элемент — стиль.
К 2015-му на горизонте появился молодой человек по имени Yanix: его тестирование пера звучала как прямолинейная калька с североамериканского трэпа, однако нужно признать — опыт был нужен. Янис дал в каком-то смысле флекса в духе Тимати, лишь на новый лад — по-прежнему, с бабками, сучками и тачками, но и с хайпом, блэссом и новым звуком.
Также Oxxxymiron (объявлен иноагентом в России) произвел классическую антиутопию «Горгород», а казахстанский битмейкер и деятель Скриптонит релоцировался из Павлодара в Москву (спасибо Валерию Вакуленко за это!), где вывел свою цивилизованную тождественность на межэтническими уровень.
Его печальные, довольно часто общие экзистенциального кризиса строки были плохо понятны большинству людей из-за подчеркнуто неясной дикции. При этом сложносочиненное звучание, в котором рэп примыкал с другим роком, блюзом и джазом, было необходимо по вкусу даже самым известным снобам. Благодаря «эффекту Адиля» появились сотни удачных и не очень подражателей, сам же Звук навеки укрепился в статусе одного из главных рэп-революционеров эпохи.
Тем не менее, за так называемый переворот игры отвечал не он 1. Во 2-й половине десятилетия разумы подростков полностью завоевали мужчины из YungRussia: абитуриент журфака МГУ Pharaoh смог выпустить несколько базисных для индустрии релизов и народных бэнгеров («5 секунд назад» и «Дико, например» даже спустя семь-восемь лет находят ответ у слушателей), Boulevard Depo, преднамеренно пытавшийся оставаться нишевым, зарастал сильной фан-базой из хипстеров-меломанов. Менее большие исполнители из созидательного объединения помогали хедлайнерам захватывать страну — тогда имена GONE.Fludd, Mnogoznaal, Saluki, Jeembo, Tom Mraz еще не могли знать на каждом углу. Но также и то было вопросом времени.
Мужчины из «Молодой России», при всем почтении к Yanix, смотрелись и звучали менее карикатурно, потому что поверху идей, в любом случае полученных из дальней Америки, прикладывали свои созидательные решения — они по-реформаторски строили язык и жаргон, проектировали вселенную с собственными легендами, одевались стильно, однако только с оглядкой на тренды (без незрячего хайпбистизма).
Наконец, русский рэп стал предельно всевозможным: с одной стороны, Фара и Здание делали минималистик-трэп с нескончаемым упоминанием хай-фэшн-брендов, с иной — ATL с тяжелой руки писал собственный галлюциногенный мир поверху джангл-битов. Где-то недалеко Feduk и Элджей готовили бестселлер, за который их полюбят и ненавидят почти 145 млн человек.
Еще не ушедший иноагент Face патриотично дробился проектом на тематику, как правильно «ронять Запад», а на YouTube напалмом жгли батл-рэперы — их вербальные дуэли, сопровождавшиеся бодренькой обсценной лексикой, составляли миллиарды просмотров (определенные, как можете помнить, представили «исторической [фигней]».
Наконец, только в 2017 году большая аудитория познакомилась с самым авангардистским певцом поколения — Хаски. Его, невзирая на безграничный декаданс и «достоевщину», ценила и богема, и студенты, а позже — влиятельные дяди из телевизора (все-таки крупнопанельный дом, как центральный образный вид первого лонгплея, был чересчур ближним нашему сердцу).
С 2015 по 2020 год русский рэп был почти независимым, а у восточного первоисточника он тянул только идеи, изысканно интерпретируя их под собственный социально-культурный контекст. В РФ и странах СНГ обучились делать клауд, дрилл, мемфис, детройт, фонк на тощий конец.
Главные представители меньше сосредотачивались на трушности, уличности и гипермаскулинных ценностях — на первый план вышло стремление подарить людям стиль (выдержка Скриптонита) и расположение духа. Естественно, в текстах нового поколения также эстетизировались запретные вещества, вечеринки и грязные делишки, но в их случае все эти свойства были во много гламурном обрамлении.
Рэперам было, как говориться, не неловко носить скинни-джинсы, воодушевляться рок-модой, отращивать короткие волосы и возражать пацанскому кодексу. Где это видано, чтобы певцы позволяли себе строки «Она села на лицо мне, по плечам протекает ручей» или «Уважаем пусси, попыхиваем постные участники, ноу хомо»? Популярные пацаны не просто деконструировали прежде топорный и достаточно секретный жанр, они быстро и свободно отпустили его от оков зашоренности.
В конечном счете, за русский рэп не было стыдно (ну, в любом случае, далеко не всегда). Если вы не верите нам — взгляните реакции иностранных слушателей на композиции русскоязычных актеров. Иногда жители других стран бывают не просто в полном восторге, они не в состоянии отыскать логичного разъяснения, откуда у наших ребят такой грув.
Кроме того бум «Молодой России», более современных Melon music (OG Buda, Mayot, Seemee и другие.) пришелся на возникновение платных музыкальных стримингов и более серьезное развитие социальных сетей.
В отличии от рэперов свежих, у трендсеттеров прошлой декады было больше инструментов для раскрутки альбомов и попутно шансов завируситься в роли, к примеру, рэперов-мемов. Однако, так как музыка и любые иные формы искусства отображают расположения духа людей, сильно изменившийся общественный микроклимат привел к ревайвлу шансона и пацанского рэпа. Так, предположим, к давно распространенному «Каспийскому грузу» подключился Гио Пика с пленительными дискуссиями по фене.
Но в случае если эти певцы стояли особняком и приобрели большую часть хайпа задолго до 2020 года, то Макан появился на радарах немного позже — он же, надо сказать, и стал воплощением ренессанса «пацанского рэпа» и также одним из наиболее популярных актеров в стране.
Андрей Косолапов (настоящее имя музыканта) решительно отличается от тех, кто двадцать лет тому назад культуру с путь маскулинности сближал — бесспорно, в своих текстах он также обращается к теме дорогостоящих авто и упоминает премиальные бренды, но главными предметами у него намного чаще делаются квазифилософские мужские мудрости и неухищренные рассуждения о любви.
Музыкально он также отдален от революционеров — его музыка насколько бы за пределами трендов и контркультуры одновременно. Это легкий саунд для усредненного беспритязательного слушателя. Анна Асти для мальчуганов, если хотите.
Истины для, среди бигбоев есть и такие ребята, как Alblak 52 и Friendly Thug 52 Ngg. Они, к тому же, оживляют уличную культуру немного другими способами (не упрощая звук донельзя тем не менее въедчиво работая с текстами и резонами — ну, если мы сообщаем про 2-го). Есть, кроме этих друзей, и совершенно девиантные в предпосылках Baby Melo и ICEGERGERT — они без зазрения совести строят в абсолют насилие, власть и преступление.
Вчера в музыкальном обществе активно проводится дискурс: разве на такие сдвиги оказала влияние геополитическая ситуация, или происходящее не более чем холодный расчет рэперов, нащупавших золотую жилу? Действительно, право на жизнь имеют обе версии, в особенности если вспомнить, из чего однажды вытек пацанский рэп первой волны. В любом случае, слушателям беспокоиться не за что — даже после самой темной ночи приходит свет. Другой вопрос — можно ли думать им готических неформалов из Viperr?
Июль 10th, 2025 
raven000 
Читать далее »
